Наиболее совершенным и завершённым выражением эллинского ощущения истины явились размышления Платона об эйдосах (буквально "эйдос" значит "видимое"), или идеях. В знаменитом мифе Платона о Пещере люди уподобляются узникам, которые прикованы цепями к своим местам в тёмном подземелье и смотрят на стену перед собой. Вечно созерцая тени проносимых за их спинами предметов, люди привыкают их считать эти тени самими вещами. И лишь огромное духовное усилие, умение освободиться от гнёта обыденных представлений может дать человеку "эйдетическое видение". Тогда он отворачивается от теней и выходит на свет. То, что мы воспринимаем в чувственным опыте, не есть ни бытие, ни небытие. Будучи образами и отблесками эйдосов, эти тени (как и всякие тени)что-то говорят нам о реальности, но говорят не всё и искажают её.
Что же такое эйдосы? С одной стороны, они выступают прообразами чувственно воспринимаемых вещей, предшествуют им. Причём эйдос - это вовсе не сухая абстракция. Так, эйдос дома - отнюдь не его схема (чертёж), а нечто несравненно более значительное - суть дома, то, что заключает в себе возможность существования всех домов на свете. С другой стороны, эйдосы являются целями вещей. Ведь всякая вещь несовершенна, а значит, лишь отчасти есть, отчасти же не есть: не собрана, не завершена, не реализовалась. Вот она и стремится полностью воплотиться, сбыться, достичь цельности, совершенства (в этом смысле эйдос можно назвать идеалом вещи). Например, мы говорим какому-нибудь гражданину: "Будь человеком!". Означает ли это, что он не человек? Да нет, человек, но не всегда и не во всём человек. Ему (как и всем нам, людям) далеко до полноты человечности. Но своим призывом мы можем пробудить в нём желание совершенствоваться. Мир эйдосов, таким образом, - своеобразный смысловой каркас чувственно постижимого мира. Эйдосы всему придают осмысленность. Они упорядочивают мир, делают возможными бытие и познание. Высший из всех эйдосов - эйдос блага - Платон уподобляет Солнцу. Именно в его свете мы можем всё видеть. Именно оно даёт миру жизнь и возможность быть всему, что есть. К нему всё тянется, оно - исток и цель всего сущего.
Благодаря своей причастности к эйдосам вещи есть, не исчезают. Но в тоже время они несовершенны, изменчивы, призрачны в силу причастности к небытия - материи. Соотношение бытия и небытия, эйдоса и материи хорошо видно на примере человека. По Платону, душа выступает как эйдос человека, то, что движет, оживляет его, правит им и делает его именно вот этим человеком, придавая смысл его существованию. Напротив, тело - воплощение небытия, материи - связывает душу, стремится поработить её, омрачает познание страстями и иллюзиями. Живущий человек - вопиющее противоречие, единство души и тела, бытия и небытия, совершенства и несоверщенства, эйдоса и материя. Когда же он умирает, душа, освободившись, отправляется на свою родину - в мир эйдосов. А тело возвращается к полному небытию. Такая же борьба и взаимодействие эйдоса-бытия и материи-небытия характерна для всех вещей - "теней" мира становления. Она объясняет как отпущенную им долю совершенства (красоты, определённости), так и их несовершенство, обречённость на разрушение.
Только об эйдосах возможна знание-эпистема. Материя неуловима и нефиксируема, а о промежуточном мире "теней" возможно лишь мнение-докса. Однако постичь эйдосы нелегко, а рассказать о них и подавно. Не случайно Платон в своих многочисленных произведениях-диалогах нигде не излагает систематическое учение об эйдосах, хотя мысль о них пронизывает всё его творчество. В одном из писем философ так объясняет это противоречие:"У меня самого по этим вопросам нет никакой записи и никогда не будет. Это не может быть выражено в словах, как остальные науки; только если кто постоянно занимается этим делом и слил с ним всю свою жизнь, у него внезапно, как свет, засиявший от искры огня, возникает в душе это сознание и само себя там питает".
